Алексей Владимирович Астраханцев

«Я бы работал с доктором Хаусом! Профессионализм – главное…»

Новое поколение заведующих клиник «Диаверум» приходит в диализное дело из разных направлений медицины. Тех, кто выбирал нефрологию изначально, немного. Тому есть ряд объективных причин, но ситуация должна меняться год от года. Нефрология очень востребована – это факт. Специалистов, настоящих профессионалов, чей уровень знаний и человеческие качества соответствуют современным стандартам, требуется все больше.

Алексей Владимирович Астраханцев — заведующий ЦАД г. Красноуфимск – потомственный врач. Его первичная специализация – вероятно, самая гуманистическая и деликатная — очень помогает сейчас и в работе с диализными пациентами, коллегами, персоналом.

Алексей Владимирович, как Вы пришли в нефрологию, в диализное дело?

АЛЕКСЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ АСТРАХАНЦЕВ: я закончил Уральскую государственную медицинскую академию в 2007 по специализации «педиатрия». Около полугода отработал на участке и ушел врачом на «скорую помощь». Город у нас маленький, разделения на взрослых и детей по бригадам нет. Еще почти шесть лет совмещал работу там — ездил по вызовам, был заведующим — с дежурствами в детском соматическом отделении районной больницы. А потом … стали открываться диализные центры, появился спрос на нефрологов, это направление стало очень перспективным. И я пошел учиться дальше, получать новую специализацию.

Достаточное ли количество нефрологов выпускают медицинские ВУЗы на сегодняшний момент? Есть кадровая проблема в диализных центрах?

Конечно, есть. Нефрологов не хватает. Когда я учился в академии на первичной специализации, а это было сравнительно недавно, не уверен, что ситуация изменилась, нефрология не была «востребованной» как таковой. Студенты выбирали ее редко, а сориентировать их в данном направлении никто не стремился. И это несмотря на то, что кафедра детской нефрологии -одна из лучших в РФ! Что касается ЗПТ, то ее вообще практически не изучали. А это самостоятельное направление, необычайно перспективное, которое может стать «делом жизни» для многих молодых специалистов. Ведь врач, проводящий ЗПТ, не совсем является врачом нефрологом. Мы имеем дело с терминальной почечной недостаточностью, для нас важны протоколы и тактики ведения пациентов на одном из видов ЗПТ, осложнения, связанные с этой терапией. Мы не лечим основное заболевание, приведшее к ЗПТ, в виду неэффективности данной терапии. Врач гемодиализа должен прогнозировать возможные осложнения, заниматься профилактикой и устранением данных осложнений. Студенты должны это изучать! Им необходимо «презентовать» диализное дело.

Переучивание специалистов на нефрологов тоже затруднительно, т.к. количество бюджетных мест в ординатуре по нефрологии недостаточно для заполнения вакантных ставок в диализных центрах. Возможно, в министерстве считают, что клиники, работающие по программе ГЧП, должны привлекать и обучать специалистов сами?.. Но ведь мы даже не можем пригласить молодых специалистов, только что закончивших ВУЗы и желающих получить такую узкую специализацию. Ведь большинство выпускников, особенно из маленьких городов и населенных пунктов, должны отработать «по распределению», т.е. в тех местах, которые обеспечили им бюджетное обучение. Нашему центру тоже требуется еще врач, хотя бы на полставки. Пока ситуация еще позволяет – центр работает не с полной загрузкой, но как только количество пациентов увеличится, вопрос станет остро.

А какие требования Вы предъявляете к кандидатам? Кого хотели бы видеть среди своих сотрудников и коллег?

Без серьезных фундаментальных знаний у нас работать нельзя. И «базу» приходиться все время расширять — учиться, совершенствоваться. Нужны хорошие аналитические качества, я бы сказал «дедуктивные». Необходимо стремиться сделать максимум для пациента, а не просто поддерживать его «на плаву» как – нибудь. Человеколюбие, естественно, тоже важно, это предполагает сама профессия, но … знаете, я бы предпочел работать с доктором Хаусом – этаким Шерлоком Холмсом от медицины – пусть неудобным, резким, но истинным профессионалом. А острые углы с коллегами и даже пациентами я беру на себя. Я – очень мягкий человек, педиатр – никуда не денешься (смеется), привык уговаривать, смягчать, объяснять. А настоящий профессионализм — знания, аналитика, ответственность – бесценны. Только настоящий, а не амбиции и самомнение.

А со средним медперсоналом ситуация похожая?

Нет, здесь мы можем позволить себе выбор и относимся к нему очень серьезно. Даже немного привередничаем (смеется). Дело в том, что в медицину надо идти по призванию. И только. А что получается на практике? Это мое мнение, я его не навязываю – престиж медицинского работника сейчас не на высоте. Отчасти ситуация формируется и федеральными СМИ, потому что им нравиться публиковать «интриги, скандалы, расследования», а позитивных материалов очень мало. В медицинские училища, и у нас в городе есть такое, поступает много случайных людей, которым просто нужен диплом о среднем мед образовании. Работать в этой сфере они в принципе не собираются. Ну а «колеблющиеся», попадая на работу в районную больницу, например, просто пугаются. Но в диализных центрах ситуация другая. С одной стороны, нам нужны люди знающие, или, что важнее, готовые и желающие научиться. С другой – несмотря на высокие требования, у нас хорошие зарплаты и условия труда. Вот и получается, что берем мы только самых лучших кандидаток. Средних даже не рассматриваем.

Надо полагать, что пациентам, традиционно считающимся непростыми, с Вами легко и комфортно?

Не мне судить, лучше спросить у самих пациентов. Доверие пациента врачу нужно заслужить. Поначалу, конечно, присматриваются внимательно. Особенно те, кто уже очень давно на диализе. Они очень опытные. Проверяют, можно ли мне верить и доверять. Это нормально, тем более город у нас маленький, все друг друга знают.

Ваш центр обслуживает только своих? Есть какие – то отличительные особенности вашего учреждения?

Да, тут интересная ситуация получается. Непростая, но перспективная с учетом того, что у нас еще есть места. Красноуфимск имеет «стратегическое» местоположение. Он находится фактически на стыке трех областей: Свердловской, Пермского края и Башкортостана. С Башкирией мы не договорились, но пациентов из Пермского края обслуживаем наряду со своими. Это логично и очень удобно для пациентов, учитывая наши расстояния. Проблем с транспортом нет, пациентов доставляют на процедуру и обратно. Но ведь есть разница сколько времени человек проводит в дороге, 3 часа или 30 минут? Особенно после процедуры.

С «гостевыми» пациентами есть ряд бюрократических сложностей, которые мы решаем. Дело не только и не сколько в разном финансировании — на территории РФ нет единого тарифа на услуги гемодиализа, сколько в порядке выдачи пациентам дорогостоящих медицинских препаратов. На практике это выглядит так: в Свердловской области эти препараты выделяются на областную больницу, а в Пермском крае – непосредственно диализным центрам. Получается, что Пермь должна выдать лекарства «мне» для своих пациентов, но сделать это нельзя, потому что наш центр к Перми не относится. Нам идут на встречу, мы решаем этот вопрос, фактически лекарства выдаются пациентам на руки, но процедура это очень непростая, бюрократизированная максимально.

Алексей Владимирович, как Вы отдыхаете? Что дает возможность перезагрузиться, спасает от эмоционального выгорания при таком напряженном графике и массе обязанностей, медицинских и административных?

Да, это проблема (смеется). Лучше всего я перезагружаюсь в путешествиях, как и все, наверное. Много ездил по России и бывшим республикам. Турция и Египет не впечатлили, на Запад не тянет. Было бы интересно посмотреть Японию, Китай. Восток мне вообще ближе. Но такой … самобытный, традиционный. Там души больше. Раньше любил очень в Абхазию ездить, но теперь, когда туда вошел Большой бизнес, очень многое изменилось и меняется. Мне нравились уклад, жесткие табу на многие вещи — то, что в нашем обществе было давно потеряно, нравилось общаться с местными. Сейчас все не так уже.

Вы – потомственный врач. Кто еще в Вашей семье посвятил себя медицине?

У нас династия во втором поколении. Дочка еще слишком маленькая, чтобы строить какие – то планы. Сейчас у нее становление воли и характера (смеется). Так что пока нас, медиков, пятеро: мои мама, отчим, сестра, жена, она фельдшер, и я.

Что Вы считаете главным в жизни?

Правду. Это очень большое понятие, но … именно так.